Сведение к реалистичности собственных мыслей меня убьет. Не физически. морально. И если каждый раз я буду пытаться найти объяснение своим фантазиям, то я рискую сойти с ума. Не так ли? так.
Лестница была идеальна. не знаю, как можно судить об идеальности лестниц, но я всегда любил сидеть именно на ней. Я выходил курить в подъезд,ютился на каменной ступеньке и снова ни о чем не думал. Сигаретный дым душил меня своим приторным запахом. Перед глазами туман, а в голове пустота.
Снова к мыслям,к снам. Через обыденность в иной мир, где все мои друзья живы, и я принадлежу себе.
хочу морфия
Тогда я не смогу простить тебя. Не смогу снова любить, как тогда, как тысячу лет назад...Прожигая спину холодным огнем мрамора, ощущая вкус твоих губ на своих.
Неужели никто так и не понял, что человек приносящий боль, испытывает ее с двадцатикратной силой. Внутри все разрывается от осознания своей низменности и порочности.
Сколько раз я причинял страдания? Тысячу.
Сколько раз я изменял? Миллион.
Разве это тело можно назвать невинным? А разве можно его назвать распутным?
Скажу вам, что я не блудил больше ангела, и не хранил себя больше, чем это делает демон ада.
Жутко слышать. жутко видеть. жутко понимать многие странные вещи. Я знаю, что когда я сплю, мой покойный брат стоит у изголовья моей кровати и внемлет моему дыханью.
Я дал тебе имя. Я создал тебя. Породил. Мы трое- части друг друга. И если нас разделить, мы умрем.
А я все сидел на этой лестнице и думал...
Сквозь светлые тюлевые занавески пробивались лучи солнца. Они падали на пол, оставляя желтые пятнашки света.
Ветер гулял по комнате. Врываясь в окно, он вносил неповторимый аромат лета:полевых цветов, свежескошенной травы и запаха теплого хлеба.
Я сидел за большим столом, покрытым белоснежной скатертью. На столе стояла стеклянная ваза с фруктами, а над ней витала мошкара, которая постоянно билась в лицо, заставляя меня отфыркиваться. Я наблюдал, как в саду колышутся кусты сирени.
Чувство, что вот-вот ветки разрастутся и вползут в дом, заполнят, захватят пространство, прижмут к стене пленом листьев. Я вдыхал полной грудью воздух лета-свежий и чистый.
Солнце медленно перекатывалось на Запад, а я все сидел, будто прибитый к стулу. В голове лениво растекались мысли о сне и забвении...Жадно хотелось движения, воли.
ЖАДНОСТЬ. Она сидела передо мной в белом платье, подтянув колени к груди, сверкая золотистым загаром и свежестью. Опьяняла. В этот момент, я почувствовал, что проснулся. В голове гудела боль. Она опустила ноги и пододвинула к себе тарелку. Взяв в руки нож и вилку, она чинно и совершенно по-светски начала разрезать мясо на кусочки. Я видел, как от серьезности меж ее светлых бровей пролегла едва заметная морщинка, прибавляя ей пяток лет.
УЖАС.Она ела так, что мне стало плохо. Отвратительно жадно. Аккуратно поднося кусочек к губам, она набрасывалась на еду,как дикая волчица. пережевывала своими острыми зубами с такой силой, что положи ей в рот кость, она размолола бы ее в порошок. Я не мог встать и уйти. Я не могу отвернуться. Со страхом жертвы, я наблюдал, как маленькая девочка поглощает сырое человеческое мясо...И тогда, она посмотрела мне прямо в душу. Выжгла взглядом колодцы зрачков и, с оскалом хищника, выплюнула кровь в лицо. Резко. С насмешкой.
После я проснулся от звуков дрели сверху. Я никогда не боялся.