не читать дальшеMetel 23:06 Расскажи мне что-нибудь 594061431 23:07 Лерыч тут стонет страшно думает что сек суал но Metel 23:07 От смеха? 594061431 23:07 и с 5ет ъ стирате сука Metel 23:08 Ничего не поняла 594061431 23:08 ахахахахааахаха я пишу что с а мп ъп ипапиа ы ек и и5м 45ц45ан цм импмп пърмро
мог п оногммогтм м м ваг па г на он аи т гт u igг лаалм ты бы это видела я тебе пишу, она стирает Metel 23:08 Харе флудить Metel 23:09 А то у моего телефона будет оргазм Теперь понятно А я вот тоже не умею сексуально стонать 594061431 23:09 так она не понимает Metel 23:11 Стоп Так она стирает и при этом стонет? 594061431 23:11 ну она мне врет, что понимает я не вру!!!!!!!!!!!!!!!!! да..стирает и стонет это не правда
Ловите ваше море. Выворачивайте суставы, плывя. Исторгая из легких соленую воду, Молите Бога, Дьявола, Но не вините себя. Ты на моих зубах скрипом песка Так, что я не могу оскалиться. Выскребывая из твоего моря Наружу. А то было не море-лужа.
Т03-12 Майкл/Джеймс, ау, Джеймс - священник, являющийся уже год духовным наставником Фассбендера, преуспевающего британского актера. Моральные и психологические терзания персонажей на фоне дикого юста. Секс в исповедальне в итоге, nc-17
...любви. Кто бы ты ни был, как бы тебя не звали, женщина ты или мужчина, я отдамся тебе. На столе, на диване, на подоконнике, про кровать я не смею и мечтать, потому что не смогу совладать со своим вожделением и возьму тебя прямо на месте, как только увижу твои прекрасные бесстыжие глаза. Детка, я готов это сделать просто так. Хотя вас там много...но я сильный и любвеобильный, меня на всех хватит) Надеюсь ты услышишь меня и отзовешься, ибо пламя страсти сжигает меня.
Название:Без названия Автор: DionSirakuzkii бета: Stronger Sleep Рейтинг:G Пейринг:Курт/Дэйв Размер:мини Статус:закончен Дисклеймер:Все персонажи и права на них принадлежат Райану Мерфи От автора: POV Дейва
не читать дальшеНа самом деле всем было неважно, кто я. Как меня зовут, во что я одет, что ем на завтрак в школе. Неделю назад я носил розовую футболку, а этого никто не заметил. В этом мире всем на тебя наплевать. А это возня с Хаммелом? Если бы не я (слишком самонадеянно), никто бы не знал о его существовании. Тоже мне, одежда. Фрик. Хадсон не замечает, как ковыряется в носу, пока идет по коридору. А еще я видел, как он разговаривает со своим бутербродом. Вот он действительно чудак! Меня порой посещают мысли о том, зачем я это все затеял. Мысли о сожалении, но я душу их. Они - неправильны, абсурдны. Я мог пройти по коридору, отвести взгляд, ляпнуть Сантане пошлость, поскалить зубы Паку, но я этого не делал. Я прижимал его к шкафчику и пугал. Тогда он мне даже не нравился. Я сказал «нравился»? О... Я сказал «тогда»... Носятся они с этим Хаммелом. Он некрасивый, похож на Пиннокио, глаза белесые, как у рыбы, волосы тонкие, а когда плачет, то на коже проступают красные пятна. Отвратительно. На бабу похож. Я был как бык, а он - красная тряпка. Тогда, еще тогда. Я любил смять его. Фантики красиво шуршат, особенно когда падают. И вся его напускная красота пропадала, исчезала, как дым. А потом я заметил, что глаза у него не белесые, а прозрачные. Чистые, волосы мягкие (они мазнули по моей ладони при очередном толчке), а кожа тонкая. А пахло от него... Парнем от него пахло, а не бабской сладкой водичкой. Меня повело в первый раз и я испугался. Я хотел выть от ужаса. Я боялся не Хаммела, а своей реакции на него. Представьте перед собой самого презираемого вами человека. Представили? Днем бы вы хотели унизить его, оскорбить, высмеять. А ночью вам вдруг захотелось его поцеловать. Тошнит? Меня тоже. Дальше было только хуже. Я стал хотеть его. Всего. Сначала просто потереться, потом потрогать самому. Но было так боязно. Что ты за зверь невиданный, Хаммел? У тебя даже клыков нет, я проверил, когда не сдержался. Только от этого стало еще страшнее: от укусов можно излечиться, а от слабого медленного удушья - нет. Ушел из школы - пришел ко мне домой в ночь. И вновь начал кидать в меня кошмарами. Где это видано, чтобы вскакивать в холодном поту из-за сна. В котором я счастлив, да и он вроде бы тоже, и мы вместе греем ноги в песке. У меня даже во снах с тобой секса не было, невинная зараза. Снам доверять нельзя, если ты не лежишь в коме. Это реальность для больных. Я быстро устал его задирать. Хотелось чего-то нового, свежего, и неизвестного. Сантана была открыта для половины школы – неинтересно. Но, думаю, что в глубине души она была уверена, что имеет надо мной власть помимо знания кто я.
А кто я? Сам Дейв не может дать ответ на этот вопрос. Я живу, играю в футбол, учусь намного лучше, чем до этого...с ним. Теперь я тоже с ним, но это другое "теперь". Трепетное и осторожное. И фантик, в который он заворачивал свою неуверенность , больше не шелестит в моих лапах. Полетел на ветру...обнажил твою душу, Хаммел. Раскрыли тонким острым лезвием уютную крепкую раковину, в которой трепыхалось мягкое теплое тело. Ну подумаешь, сделали его королевой балла. Я был уверен, что ты обрадуешься, и будешь прыгать от счастья. Тогда я испугался во второй раз. Я понял причину : ты пытаешься быть мужиком. Только у вас, у геев, это называется по-другому. Я не гей, и я не знаю... но должно же как-то называться. Я завидовал той стойкости, с которой ты шел обратно. А будь я прежним - станцевал бы с тобой, вытер об тебя ноги и бросил. Король важнее королевы...был важнее. Ну и злость меня взяла! Сказать им, показать разницу. Я пошел и показал, но только не им, а себе. На следующий день Сантана разорвала со мной отношения, потому что они были бессмысленны. В них не было даже дружбы. Мама спрашивала за обедом: «где она», а я всего лишь пожал плечами и ляпнул: « Наверное со своим новым парнем». Дальше - вопросы. Мои немногословные ответы, укор отца, разговоры о том, что я останусь один, а они с матерью так хотят внуков. Хаммел, ты бы отдал все за то, чтобы услышать это: « Детей можно иметь и без жены. И я никого не хочу», и все предельно ясно, в их глазах - непонимание. И сначала я смотрю на маму, а потом на отца. А им все понятно и без слов. Поговорили. И никакого облегчения, только гора на плечах. Разницы нет, Хаммел. Отец долго говорил со мной в комнате. Я чувствовал, как ему тяжело, как появилась новая проблема, которую я отказывался видеть. Мы решили держать это в секрете, молчать об этом. Он попросил меня хорошо подумать. Я бы подумал о тебе, Хаммел.